Яркий пример вброса, который в целом можно классифицировать как фейк в духе активно раскручиваемой с конца 2011 года информационно-психологической операции в СМИ по дискредитации Русской православной церкви. Напомним, что тогда в преддверии президентской кампании атаки на РПЦ – самого консервативного института, наиболее последовательно выступающего с государственнических позиций – были направлены на укоренения в общественном сознании стран Запада представления о том, что в России сложился коррумпированный союз между властью, если быть точнее, между «путинским режимом» и церковью, которые, умело манипулируя патриотической риторикой, в действительности продолжают паразитировать на «народном теле».
Таким образом, планировалось посеять раздор как в стане «почвенников», которые составляют значительную долю электората, поддерживающего В. Путина, так и поднять волну общественного недовольства против деятельности РПЦ, чье присутствие в общественной жизни России в качестве фактора, сохраняющего национальную идентичность государства, очевидно, уже само по себе провоцирует истерику в либеральных, ориентированных на Запад кругах.
Неудивительно, что топовые темы 2017 года, посвященные скандалам вокруг фигур Серебренникова и Учителя, которые быстро перекочевали на страницы западных СМИ и служили иллюстрацией того, что в «авторитарной путинской» России к предвыборному периоду начинаются политически мотивированные преследования инакомыслящих, в данном контексте рассматриваются сквозь призму усиливающейся роли РПЦ.
Если относительно некоторых вопросов (возьмем, «Матильду») возмущение духовных кругов можно понять, то не совсем ясным становятся обвинения в адрес епископа Тихона (Шевкунова), выступающего в данной статье в качестве фигуры, призванной продемонстрировать тезис о растущем влиянии РПЦ на российскую внутреннюю политику, о его якобы личной заинтересованности в шельмовании того же Серебренникова. Во-первых, уже стоит смириться с тем, что дело действительно имеет финансово-мошенническую подоплеку, в связи с чем религиозный фактор здесь становится несостоятельным. Во-вторых, с каких пор запрос на неизвращенное искусство вдруг стал соотноситься исключительно с волей церкви? Вполне ожидаемо, что в демократической системе «оригинальное» художественное видение режиссера может  вызывать недоумение у части публики, не желающей за счет своих налогов оплачивать постмодернистские перфомансы прогрессивных творцов культуры.
Другое дело, что западные и российские либеральные СМИ умело пользуются навешиванием ярлыков, типа «православный экстремист», «черносотенец», даже в случаях, не имеющих никакого отношения к проявлениям религиозного фанатизма, но носящих консервативный, традиционалистский характер.
Касательно выпадов по поводу передачи РПЦ некоторых имущественных объектов, что также преподносится в качестве наступления возрождающегося клерикализма на светское государство, очевидно намерение сыграть на эмоциях читателей, описывая ситуацию таким образом, будто власти готовы пожертвовать научно-образовательными, досуговыми и иными общественно ориентированные объектами в обмен на церковную лояльность.
Таким образом, налицо очередной пример, может, не совсем «черного пиара», но отдающего явными политическими мотивами заказа.