Вне всякого сомнения, настоящая новость, перепечатанная многими российскими медиа, сообщает об очередном вбросе, организованном американскими СМИ в тандеме с политическим истеблишментом. Важно понимать, что предположение о «новом вмешательстве» России в иностранные выборы основано на весьма сомнительной гипотезе о «российском следе» в избирательной кампании 2016 года в США. Спустя почти полтора года после выборов факт вмешательства до сих пор не доказан. Доклады ФБР и ЦРУ, хоть и утверждают о «российском следе», но никаких убедительных доказательств не представляют: продемонстрированные в качестве «вещдоков» любительские мемы и демотиваторы с про-трамповской и анти-клинтоновской риторикой вызывают только недоумение.

Однако давайте проведем мысленный эксперимент, представив, что операция «Россия подрывает американскую демократию» все же имела место. Для этого попробуем разобраться в избирательной системе США. Общеизвестно, что в США есть две доминирующие партии: республиканцы и демократы. Борьба проходит исключительно между кандидатами от этих партий, шансы других кандидатов на победу де-факто равны нулю. Выборы в США непрямые: президента избирает не население, а так называемая Коллегия выборщиков. Выборщики обещают голосовать за кандидата, получившего большинство голосов избирателей в данном штате. Распределение голосов выборщиков регулируется принципом «победитель получает все»: набрав простое большинство голосов в штате, кандидат получает все голоса выборщиков этого штата. Большинство штатов ориентировано либо на республиканцев, либо на демократов, поэтому победа в них кандидата от той или иной партии заведомо известна. Таким образом, решающие голоса сконцентрированы лишь в нескольких «неопределившихся штатах» (swing states), где борьба республиканцев и демократов идет на равных. То есть, есть возможность заранее просчитать, за какие штаты развернется наиболее напряженная борьба, и сконцентрировать точечные усилия только на них (в США утверждают, что так и действовали «российские силы»).

Избирательная система Мексики построена на совершенно иных принципах. Во-первых, выборы имеют прямой характер (значение имеет голос каждого избирателя). Это сразу исключает проблему голосов выборщиков и принципа «победитель получает все»: избран будет тот, кто попросту набрал больше всех голосов. Во-вторых, выборы проводятся сразу на федеральном уровне, что исключает проблему «неопределившихся штатов». Наконец, мексиканская политическая система многопартийная, и ей не свойственно безальтернативное доминирование двух больших партий. Таким образом, точечные усилия, теоретически способные сработать в США, в Мексике не будут иметь никакого действия. Полномасштабное же вмешательство в выборы иностранного государства потребовало бы миллиардов долларов и многотысячную команду – ресурсов, которых у России объективно быть не может.

Тема российского «следа» в выборах – одна из самых обсуждаемых в сегодняшнем американском политическом дискурсе. При этом важно понимать, что ее популярность обусловлена прежде всего внутриполитическими мотивами. США сегодня – это глубоко расколотое общество с огромным количеством накопившихся проблем и противоречий, решить которые не удавалось на протяжении десятилетий и вряд ли удастся в ближайшем будущем. В этих обстоятельствах попытка консолидации вокруг идеи «внешнего врага» вполне объяснима. Неудивительно, что сегодня буквально каждый американский политик старается поймать эту волну и извлечь из антироссийской истерии максимальную выгоду: ведь от этого напрямую зависит его рейтинг на следующих выборах. Подобный подход представляется не только ошибочным, но и безответственным: подогревая антироссийские настроения американской общественности (чаще всего ради укрепления собственных политических позиций), американские политики лишь подливают масла в огонь кризиса российско-американских отношений. А как мы знаем из истории, поддержанию стабильности миропорядка это отнюдь не способствует.